Альманаха
остросюжетной фантастики «СУМРАЧНЫЙ ГЕНИЙ»
ПРОВОДИТ ЛИТЕРАТУРНЫЙ КОНКУРС "ЧЕРНЫЙ КОТ - 2011".
ПРИЕМ
РАБОТ ПРОДОЛЖАЕТСЯ.
ЗДЕСЬ МЫ РАЗМЕЩАЕМ РАБОТЫ КОНКУРСАНТОВ.
Данные материалы размещены для жюри конкурса.
НОМИНАЦИЯ: ПОЭЗИЯ.
Геннадий Есин - Россия
Молитва неофита
Я б поверил в Бога, ангел Люцифер…
Ярких звёзд, так много средь небесных сфер.
Я б поверил в Бога, ангел Самуил...
Но к Нему так долго… и так мало сил.
Я б поверил в Бога, ангел Рафаил…
Если б Свет в дороге зренье возвратил!
Я б поверил в Бога, ангел Метатрон,
Ты владеешь слогом, объясни кто Он!
Я б поверил в Бога, ангел Михаил…
Нас судить бы строго, а Он возлюбил.
Я б поверил в Бога, ангел Уриил…
Встретив у порога тех, кого убил.
Я б поверил в Бога, ангел Гавриил…
Если жил бы долго!
Если бы я...
ЖИЛ!
Александр Саркисян – Россия
Родился 27 июня 1973
года в г. Краснодаре.
Окончил Кубанский государственный университет по специальности "Химия",
аспирантуру при Кубанском государственном технологическом университете
по специальности "Органическая химия".
С 2001 по настоящее время работает менеджером в фирме ООО "Эталон".
Публиковался в основном на интернет-порталах, которые, к сожалению,
канули в Лету.
ОСЕНЬ…
Осень.
Распутье распятьем.
Три ангела – три пути.
Надпись на камне гласит, обрываясь:
Налево пойдешь – себя потеряешь, мир обретешь,
Направо пойдешь – мир потеряешь, себя обретешь,
Прямо пойдешь – жизнь проживешь, ничего не узнаешь.
И еще этот дождь с вороньей стаей…
Нет, не отстанет.
Правда, всегда есть дорога назад,
Но чей-то взгляд,
рвущий спину,
Заставляет не отступать,
и не пройти мимо
распятья…
В жизни не видел
мыслителей столько
Родена.
Видно, грядут перемены.
Или не видно…
Осень.
Часть I. Слезы.
Мозолило горе глаза,
Ладонями слез обжигая,
И снова текли образа,
Несчастьям людским сострадая.
И губы от боли немы,
Пытались разжаться отчаяньем,
И бились в отчаянье все мы,
Немы, – нас учили молчанью.
Молчание – золото, но
Все меньше душа им богата,
А если молчать, видя зло,
То скоро приходит расплата
Неявной дорогою в ад,
За осенью, что мир калечит.
Как трудно выдерживать взгляд
Детей и испуганных женщин.
Попав в равнодушья тиски,
Молчать об идущей угрозе.
Да, раньше писались стихи.
Теперь начинаются слезы.
Слезы…
Осень
Тучи вниз опадают дождем,
Растекаясь по крашеным шапкам,
Снова вслед за идущим с Крестом,
Кто-то ходит с саперной лопаткой.
Снова кто-то смазывает пистолет
Просто так, из-за нечего делать.
Снова страхом отражается смерть
Звоном окон, красным на сером.
Слезы…
Родина, боль Твоя в сердце моем,
вечной занозой засела упрямо.
Родина,
Глубже, больней с каждым днем,
это открыто закрытая рана, –
души перелом.
Родина,
Раньше Тебя мы учились любить,
Каждою пядью вселяя в сознанье…
Господи,
буду Тебя я молить,
чтобы не дал Ты ханжам очернить
детские души
опасным желаньем
распродавать то,
что бесценно всегда,
то, что душе как воздух дыханию нужно, –
Родину…
Слезы – это не просто вода,
Это – боль,
Это – беда,
Это – горе,
Это – удушье,
без облегченья.
Слезы…
Листья как птицы в стремленье к счастью – на юг,
Рвутся и падают в серую бездну тумана.
Не для того мы учились свободе, мой друг,
Чтобы идти по дорогам обмана.
Слезы…
Были. Есть.
Сколько их
выпадет еще на нашу долю?
Что ты ищешь в этой помойке, старик?
Веру в жизнь? Свои трудовые мозоли?
Слезы?
Как, старушка, подобрать слова
В нашей богатой речи,
чтобы объяснить тебе, ветерану труда,
что троллейбус – коммерческий
и все должны платить…
А на что тогда жить?
На…
Слезы.
Дожили.
А ведь она чья-то мать.
Мать – даже слово это священно.
Неужели надо снова Бога распять,
Чтобы пришли перемены
в душах?
Слезы…
Удушье.
«Берегите матерей», - писал поэт.
Берегите, самое время.
Все несчастья последних лет
по их душам танками едут.
Не отвернитесь…
Берегите матерей,
Ведь их с каждым годом гораздо меньше.
Нет, женщины не разучились рожать детей,
Просто,
многим кормить их нечем.
Слезы.
Все соленей вода наших рек.
Слезы везде – в горах и в море.
Сделал ли ты что-нибудь, человек,
Чтобы остановить это горе.
Эти слезы.
Этих детей, пытающих себя шприцом.
Этих девушек, гордящихся профессией проститутки?
Спеши,
в жизни гораздо меньше часов,
Чем в пересчете на года, на сутки.
Слезы.
Ты, еще можешь успеть,
Не играй роль забытой пешки,
Ведь потом не остановят смерть
ни закрытые двери, ни занавески, ни…
Слезы…
Осень. Кроны залиты листвой
Цвета поджаристой охры.
Многие уже не чувствуют
боль чужую
или просто оглохли
от слов…
Кровь
позаливала дворы и ступени…
Быть равнодушным – главное преступленье.
Слезы…
Часть II. Вера.
Вдох.
Осталась усталость
и нервов гудящий комок.
А раньше казалось,
что мир не настолько жесток.
И то, что терялось
Порой было мало в цене.
Но вера держалась...
Ее схоронили на дне.
А море кричало,
покуда держался кто мог.
А море стучало...
Но им помогал только Бог.
И ласковым стало,
неся волн соленую скорбь,
когда перестала
мольбы еле слышная дробь.
А люди в мундирах,
В молчании пряча глаза,
Скорбящему миру
Боялись всю правду сказать.
И тихо твердили:
- Мы трудимся ночью и днем
И, что в наших силах, мы делаем...
Мы их спасем.
Как в людях ничтожно
прибежище суетной лжи!
Как можно с той ложью
спасать драгоценную жизнь?
Как верить в надежность,
В свободу в родимой стране,
когда правду ложью
услужливо топят на дне!
Соленое море
Стучалось о берег морской,
Соленое горе
Не чье-то, а наше с тобой.
Казалось, что вскоре
Порвет правда занавес тьмы,
Ведь в этой подлодке
остались душою и мы...
Увы...
Осталась усталость
и нервов гудящий комок.
А раньше казалось,
что мир не настолько жесток.
И то, что терялось
Порой было мало в цене.
Но вера держалась...
Ее схоронили на дне.
Выдох.
Как тяжело, когда не умеешь ходить.
Безмерно.
Но в тысячу раз труднее жить
Без веры.
И в тысячу раз труднее знать,
что предан.
Жаль, что забыли у Иуды спросить:
- Трудно ли предавать?
Легко, наверно.
Сможет ли вера дать ростки на плахе?
Сможет,
если матери наши забудут о страхе,
если дети наши не пройдут унижений,
если не будет бессмысленных битв и сражений,
если перестанут на рынке продавать распятья,
если утихнут слова-проклятья,
если каждый,
кто рожденьем оказался на свете,
вдруг поймет,
что мы – дети,
лишь малые дети,
что жизнь – это взросления срок,
что впереди – Бог,
сзади – Бог,
внутри – Бог,
все – Бог…
Не забивайте души крестом,
Крест открывает души…
Вдох.
Можно всю жизнь верить в Бога
и не научиться, как Он, верить в людей.
Сколько в дороге
будет вбито еще гвоздей
в его запястья.
Счастье – это когда тебя понимают.
Люди,
я хочу быть счастливым!
Выдох.
Вера рождается в боли.
Но неужели для этого нужно столько крови.
Но неужели для этого нужно столько горя.
Долю не выбирают.
Выбирают веру.
Меру доли.
Вдох.
В город ворованных люков ворвалась осень.
Латана серебром неба простынь,
Латана золотом улиц скатерть,
Латаны храмы,
До блеска начищена паперть.
Латана восьмая часть суши…
Остались только не латаны души.
Через дыры в них, сквозняки меря,
Тихо течет вера,
в люки.
Люди, подставляйте руки
к дырам.
Выдох.
Ах, как хочется спеть гимн,
Славящий Тебя, Родина,
Чтобы прочувствовать им
дух не похороненный,
безвременный…
Но музыка больно чиста
И снова молчат уста.
И хоть перед новым бременем
Каждый пытается славить Тебя с листа,
Часто мешает ему пустота
времени.
И все-таки шепчет душа
не спеша.
Вдох.
Дух побед и мужество героев
Прославляли честь твою в веках.
Будь вовек богатой и свободной,
Развивая свой трехцветный флаг.
Будь сильней, прекрасней и счастливей,
Мощь свою крепи день ото дня.
Расцветай величием, Россия!
Славься, славься, Родина моя!
Пусть твои не оскудеют силы,
Пусть земля очистится от бед,
Поднимайся ввысь, моя Россия,
К торжеству, к величию побед!
Выдох.
Рассыпана осень
Пролили веру.
Проиграна новая битва.
Никто не верил
в победу.
Зачем же сражались?
Обидно.
Вдох.
Выдох.
Поколение «Пепси»
Поедает плесень
На площадях и дискотеках,
В парках и буфетах,
Там, где много суеты и мало Родины,
Пеплом сигарет посыпая головы,
Души заливая пивом, с мечтою о счастье…
Разве можно быть этим счастливым?
Я тоже часть поколения «Пепси»,
И меня поедает плесень.
Друг сказал: - Очистись,
– умри и воскресни, –
И умер,
а воскреснуть не смог.
Он – не Бог,
И я тоже – не Бог.
Грустно.
Пусто.
Вдох.
У каждого – свой срок.
У каждого – свой крест.
У каждого – свой Бог.
У каждого – свой…
Странно,
Бог один, един,
Всё остальное – дым,
Бес.
Так почему же все ищут свой выход
в доме с единственной дверью?
Выдох.
Вдох.
Верю.
Верю, надламываясь, собираясь,
Так, как умею.
Верю в Бога, в детей, в людей,
в искренность…
Верю
политикам,
критикам,
врачам,
палачам.
Верю,
накладывая на голову швы,
Верю,
глотая яд,
вытаскивая из спины ножи…
Верю
всему подряд.
А иначе нельзя.
Вера – жизнь.
Вера – стезя.
Вера – мост над бездною Рока.
Нет ничего абсолютней Бога.
Все остальное – неясность,
вероятность,
мера,
вера.
Часть III. Надежда.
1
Акварели осени
падают вопросами
вниз.
И по этой россыпи
Вдаль ступает босая
жизнь,
Расстоянья меряя судьбами
и нервами дни.
С жаждою в неясности
обратить реальностью
сны.
Вновь шумят троллейбусы
И решаю ребусы
нас.
И за их решеньями
Часто не последняя
власть.
Мы ж глядим без робости
На то,
как мчится к пропасти
мир.
Забывая в помыслах,
что на этом поезде
мы…
Все мы…
Сколько нас доживет до зимы?
2
Сны
приходят и уходят.
Иногда остаются.
Засыпая с надеждой
можно и не проснуться.
Большинству надежд
не суждено сбыться.
Люди, вглядитесь в лица.
В свои, прохожих…
Все чаще в них сквозит похожесть,
безысходность…
Не спится.
Надежда умирает последней
все реже…
Все чаще последними умирают люди.
Режет глаза ночью звездная карта.
А будет ли завтра?
Взорван дом.
Мы все были в нем
и спокойно спали.
Не знали,
что нас вместе с этим домом взрывали,
взорвали.
Больше спокойно мы не заснем.
В нем.
Смыло селем поселенье
за мгновенья.
Сколько смыла поселений нужда?
Будем ждать
Когда начнут в наших домах рушиться стены…
Сколько спрятанных мин и не спрятанных бомб
готово сказать: - БУМ!
БОМ!
Вдумайтесь…
Светает.
Еще одно утро.
БУМ!
БУМ!
БУМ!
Это - не бомбы.
Это звонят КОЛОКОЛА.
Дети запомните
Не КОЛА! КОЛА!
Это – не рекламный звон.
Это – стон.
Скорбь.
Это плачет Господь.
Там.
По нам.
3
Первым предрассветным всплеском
Неба край разорван в просинь.
За холодной занавеской
Кто-то опрокинул осень.
Растеклась она по свету,
Медью в листьях оживая.
Молча плавает в ней ветер,
Свечи листьев задувая.
На площадках и дорогах
Стало как-то тихо, пусто.
Город встал в ночных тревогах,
Не разбуженный от грусти.
Отражаясь в сонных лужах,
Стать домов пришла в негодность.
Вместе с ней у многих в душах
Поселилась безысходность.
Год прошел, но в жизни фальши
Вновь прибавилось, по кругу.
Как же будем жить мы дальше,
Если снова врем друг другу.
Если церковь – камень жизни,
Символ власти над судьбою,
На груди родной отчизны
Обособлена собою.
Если власти рукодержцы
Все плетут интриги сети,
А в стране с тоскою в сердце
Умирают в боли дети.
Осень – боль без поворота.
С ней природа замирает.
Почему и в нас с ней что-то
Ежедневно умирает?
Может надо стать у двери,
Где века гоняют птицы,
Всем - кто верит и не верит,
И тихонько помолиться.
Приклонить свои колени
(Кто привычно, кто убого)
И просить Богодарение
Быть прощенными у Бога.
4
Листья жгут.
Листья жгут.
Как последний приют
Молчаливых свидетелей лета.
И туманом грибным
Поднимается дым,
Чтоб развеяться в дебрях столетий.
На заборах, столбах
В прикрепленных листах,
Рассекаются линии судеб.
Познакомлюсь…
Продам…
В направленье к Садам…
Жду…
Пропала…
Звонить лучше утром…
Серость скомканных крыш
Обрывается вниз,
Рыхлой ржавчиной тихо спадая,
День рождается новый,
Что будет за ним,
К сожаленью иль к счастью,
не знаем.
День рождается новый,
И новая жизнь
Будет в нем продолжаться,
как прежде.
Это значит, что мы еще сможем пожить.
Значит, будет и время
Надежде
Осень
Распутье распятьем.
Три ангела – три пути.
Нет больше сил.
Но надо вставать,
идти вперед,
Преодолевая себя,
ведь это – наш дом, наши друзья, наша земля.
Важно, сделать первый шаг,
Волю сжав в кулак,
Дальше будет легче идти.
Там впереди прошли дожди
и путь чист,
Там впереди другая жизнь.
Путь к счастью лежит через распятье.
Не сомневайтесь.
Другого нет пути.
Рано или поздно,
а все равно придется идти.
Главное, не промедлить
Ведь потом, чтобы замедлить
падающий в пропасть мир,
может не хватить сил.
Александра Осинина – Украина.
***
Нежная, как Смерть,
Прищурив глаза,
По улице прошла
Черная кошка
Голубых кровей.
***
Мертвое тело, остывшие губы,
Глаза стеклянно блестят,
Черные ангелы дуют в трубы,
Вороньи крылья плетями свистят.
Мы с тобой останемся здесь навсегда,
Ты и я в одном гробу.
Очень жаль, но не вернешь никогда
В мире грез Жизнь
И эту стальную траву.
***
Я брежу, я бреду, я в лужах вижу небо,
А ты идешь за мной, шаг в шаг,
Темно и слепо.
Я вижу облака и звезды в черных стоках,
Шаги твои шуршат, как тысяча упреков.
Ты мой туман, дурман,
Мифрильный колокольчик,
Мне тень твоя во тьме безумие пророчит.
***
Под пальцами рвутся струны,
Вены стонут в руках.
Небо пронзила судорога,
Оставив лишь соль на губах.
Из струн хлещет кровь
И нервы звенят,
Как колокол боли,
Как последний закат.
Посмотришь в глаза,
Не посмею вздохнуть.
Лицо твое в камне,
Уйдешь – не вернуть.
***
Мшистые сумерки хвойной души.
Боги не умерли – просто ушли.
Тихий шепот погребального костра,
Жизнерадостный птичий галдеж,
Моих песен простые слова
То ли плачешь, то ли поешь.
Солнечная колесница руной света
Пульсирует в протянутой ладони.
Сердце не желает знать ответа
Боль в колодце памяти не тонет.
В одиночестве стою под небом полночи –
Брошенная жрица бога знания
И Луна туманным лоскутом парчи
В унисон плетет безмолвье заклинания.
***
Разгорится колдовской огонь
Дым тебя окутает влюблено
Нежно-нежно
И умчится удивленно
К звездам, ввысь,
Покорный твоей воле.
Что же ночью просишь у огня
Мудрая наследница драконов?
В мире этом магия твоя
Нормальна, как в теплице
Мандрагора.
Хочешь ли богатства, что всегда
Занимало мысли тех безумцев –
Алхимиков, презревших небеса
Ради поиска металла солнца?
Нет! Ты и бессмертия не ищешь
В отблесках волшебного огня
В свете пламени и звезд
Увидеть хочешь
Образ тех, кто понял бы тебя.
Но нет. Нет! Там пусто. Пусто!
Будто в пропасть смотришь с высоты
С высоты последнего полета
В пропасть одиночества толпы,
Приговор которой: «Ведьма ты!»
Теперь твой путь – к подножью эшафота.
Но вдруг в огне мелькнул Осенний лик
Повеяло теплом и нежностью лесной
Смерть прикоснулась и утешила Колдунью,
Все поняла. Прервался скорбный крик,
И одиночество исчезло для двоих.
Оно осталось мгле и полнолунью.
***
Черное небо, белый снег,
Ночь. За окном метель.
Никого на земле теперь нет,
Как нет и самих земель.
Снег укутал землю саваном,
Небо – саркофаг.
Не осталось жизни за окном,
Только ночи стяг.
Люди спят, но не сны они видят –
Снится им только тьма,
Потому что умеют они ненавидеть,
Им песня любви не слышна.
Если не стану искать я ответов,
Если умрет в моем сердце любовь,
Значит – не видеть мне белого света,
Значит – не жить мне вновь.
***
Свет и Мрак,
Ты и я.
Две руки –
Два крыла.
Свет в ночи,
Тени днем.
Мы вдвоем –
Две свечи.
Елена Семагина – Украина
Ворон
На разбитом кресте чёрный ворон.
Глаз янтарный сверкает во тьме,
Размышлений он тягостных полон
О любви, о святом, о судьбе.
На кладбище чернеют могилы,
Перерытые земли холмов,
Светлый образ Марии и Пилы
И смолистые древа крестов.
Скрипы ветра, хохот какой-то,
Перезвоны далёких церквей,
Полустёртые буквы надгробья:
«Спи спокойно до пропасти дней…»
Кто-то роется в свежей могиле,
Кто-то стонет… А ворон не спит.
С демонической гордою силой
Он могильный покой сторожит.
Мрак тлетворный, луна в теле тучи,
Ужас ветхий и святости лик,
Под каменьями грешные люди –
Ворон плачет над душами их.
Вервольф
Волком белым, поседевшим,
Вою, вою на луну,
Мрак, чудовище и нечисть –
Так себя я сам зову,
Так – неласково и остро,
Остро, как мои клыки,
Что прошедшей бурной ночью
Разрывали на куски,
Разрывали чьё-то тело,
Чьё-то сердце, чью-то жизнь,
Тело выло, тело пело,
Тело плакало навзрыд.
Мстил я миру за страданья,
Когда шерсть растёт в ночи,
Когда, дёсна раздирая,
Пробиваются клыки.
Вою, вою, сердце гложет
Полоумная тоска.
До утра меня тревожит
Жар священного огня.
Вижу я, на площадь люди
Собираются к утру,
Скоро праведные судьи
Повлекут меня к костру.
Люди, люди, я не винен,
Это бесится луна!
Перед нею я бессилен,
И за смерть её вина.
Ночью братьев разрываю,
Чтобы голод утолить,
Днём я сам же умираю,
Вспоминая ужас их.
Жгите нечисть, жгите смело,
Чтобы я пропал в аду,
Но сейчас я зверем белым
Вою, вою на луну.
Казнь
Крепко сжала зубы
Под ударом плети,
За всесильной болью
Следом мне поспеть бы.
Слепо оглянулась
На толпу смотрящих,
Обливалась кровью
Жаром ввысь манящей.
Извивалось тело
В липкой сонной бездне,
Вырывалось страстно
Трепетное сердце.
Колесо поднято -
Люди в ожиданье
Наблюдают красный
Смерти отблеск рваный.
В мутной оболочке
Вижу блики неба;
Вороны слетелись
На больное тело.
Вороны со смехом
Когти в грудь вонзая,
Выклюют мне веки,
Душу отпуская...
Призрак
Я не дам себя забыть…
Привиденьем в час полночный
Буду часто приходить,
В час туманный, одиночный.
Буду в дверь к тебе стучать,
Коль не пустишь – то в окошко,
Буду биться и стонать,
Выть, как раненная кошка.
Сквозь окно пройду к тебе
И нависну белой массой,
Видишь это не во сне,
Вспомни, вспомни нашу сказку.
Быстро, быстро ты седеешь,
И дрожащею рукой,
Вяжешь крестное знаменье,
Проклиная на покой.
Белой дымкой, лёгкой, светлой,
Воспарила над тобой,
И всё слышу, слышу блеклый,
Хриплый, мёртвый голос твой:
«Прочь, изыди! Мать святая!
Иль обидел я тебя?
Да, со мной теперь другая,
Но и ты ведь умерла!»
Так ты, милый, испугался,
Ладно, ладно, не дрожи…
Если вечностью мне клялся,
Вечно слово и держи.
Владимир Титов – Россия
Волкодлак
Над широкою рекою, над лесистою грядой,
В чёрном небе полуночном светит месяц молодой,
Льёт он свет и реку, на заклятый буерак…
По лесной дороге мчится чёрно-бурый волкодлак.
Жажда крови и убийства гонит хищника вперёд,
Нож не страшен волкодлаку, пуля шкуру не пробьёт,
На тропу его охоту заступить никто не рад –
Он крупней любого волка и опасней во сто крат.
Волку лютому в чащобе отдалась когда-то мать –
И родился он, способный облик волка принимать,
Вырос всем на загляденье, в удалого молодца,
Но наследовал свирепость кровожадного отца,
И, неузнанный друзьями, для врагов неуязвим,
Рыщет тёмными ночами, древней яростью гоним.
Морду вскидывает к небу и поёт во тьме ночной –
Хищник лютый и коварный с человеческой душой.
Барышня и вурдалак
«Что стоишь, как неродная? Дай до дома провожу!
Я чудес тебе немало по дороге покажу.
Мы пройдём лесной тропинкой – тут короче и быстрей.
Слышишь, как в кустах лещины трель рассыпал соловей,
А ему из-за оврага вторит яростно другой…
Над лощиною туман стоит жемчужной пеленой…
Серебристым лунным светом до корней пронизан, лес,
Замерев, стоит недвижно в ожидании чудес.
Отчего ж ты загрустила, моя зоренька-заря?»
– На душе моей тревожно – пёс мой чует упыря:
На загривке шерсть топорщит, зубы скалит и рычит,
На тебя он почему-то не по-доброму глядит.
«Твой суровый волкодав, похоже, трусит темноты…
Чуешь, зоренька, как пахнут эти дивные цветы?
То не ландыш и не лютик – то русалочья трава:
Как понюхаешь её – так закружится голова,
И услышишь песни духов, шёпот Матери-Земли,
В синем небе ты увидишь колдовские корабли,
Шорох времени услышишь… впрочем, что нам до того?
Хороша ты в этом платье – краше будешь без него!»
– Ишь ты, шустрый! Обойдёшься! Ну-ка, руки убери!
Собиралась я с тобою прогуляться до зари,
Но теперь мне неохота, я пойду к себе домой,
Распрощаемся, пожалуй, не ходи, дружок, за мной!
«Не сердись, моя богиня – иль не ведаешь сама,
Что своею красотою ты свела меня с ума?
И, клянусь, моей ты будешь в зачарованном лесу:
Мы нырнём на дно тумана, выпьем сладкую росу,
Гамаюн, певец крылатый, чей стремителен полёт,
Над любовным ложем песню величальную споёт!»
- Ты слова плетёшь красиво, соблазнительно поёшь,
Но, послушай, я не дура, и меня не проведёшь:
Твои пальцы холодны, как родниковая вода,
И не ври, что от волненья – не поверю никогда.
Всё отбрасывает тени – от тебя же тени нет –
Ты, как призрак бестелесный, пропускаешь лунный свет,
И глаза твои сияют, точно адские огни…
Пёс мохнатый, страж мой верный – защити, оборони!
«Нападай, косматый, смело! Мы посмотрим, чья возьмёт!
Кто хребет врагу сломает – тот красотку уведёт!
Мы – Ночные, в наших жилах кровь холодная течёт,
Но в руках такая сила, что гранит, как тесто, мнёт.
Мы в могилах днём таимся от Небесного Огня,
Но в ночном единоборстве никому не взять меня!»
– Бедный пёс мой! Ты, ублюдок! Ты хребет ему сломал!
«Не сердись, моя богиня – на меня он сам напал,
Но скажи одно лишь слово – и его я воскрешу,
И тебя о поцелуе на коленях попрошу.
Я свою живую душу отдаю тебе во власть –
Так смени же гнев на милость, дай к устам твоим припасть!
Поцелуй вампира сладок, он чарует и манит,
Убивает без пощады и бессмертие дарит.
Мир Дневной забудь навеки – он твоих не стоит слёз,
В мир Ночной тебя зову я – в мир кроваво-чёрных грёз,
Из залитой жарким светом, но безжизненной страны –
В мир жемчужного тумана и танцующей луны.
Приведу тебя на берег той Смородины- реки,
Где роятся, точно пчёлы, колдовские огоньки,
И на поле, где сияют ядовитые цветы,
Повенчаемся с тобою, королева темноты!»
Заговор на месть
Над землёю тишина,
Светит полная луна,
Чётко тени чёрные лежат.
Стану, не перекрестясь,
Пойду, не благословясь,
В злые земли, прямо на закат.
Не наторенной тропой,
А крысиною норой –
В земли, где чудовища живут,
Где, летя на злых ветрах,
Наводя на смертных страх
Навьи песни дикие поют.
Перекрёсток трёх дорог –
То невидимый порог,
Тут сошлись границы трёх миров.
Расступись, сыра земля!
Заклинаю короля
Воеводу рати мертвецов!
Бейся, жертвенный петух,
Приходи, Великий Дух –
Я тебя зову, служитель твой!
Лейся, жертвенная кровь,
Воздвигайся, тьмы покров
Над моею буйной головой!
Чернобоже Господин,
Ты высок и ты един,
Помоги, сильнейший из Богов!
Не прошу я серебра,
Ни богатства, ни добра –
Дай мне меч заклятый на врагов!
Ходят тучи в небесах,
Собирается гроза –
Пусть же меч, как молния, разит!
Как скошённая трава,
Как опавшая листва,
Пусть мой враг поверженный лежит!
На горе зажженный крест
Озарит святую месть
И земля впитает вражью кровь.
Их судьба – могильный тлен:
Забирай их души в плен,
А с меня довольно черепов!
Север, Юг, Восход, Закат,
Не оглядывай назад,
Заклинаю чёрный ураган,
А слова мои – замок,
Ворон ключик уволок,
И закинул в море-океан.
Татьяна Шульгина (Трушева) - Россия
КРУГИ ОКОЛЕСИЦЫ
* * *
Все по кругу по кругу
старинная музыка вертится
Это редко бывает –
узнаванье по первому звуку
по мятущимся листьям
навстречу навстречу
в открытом пространстве
горячей осенней тревоги
Виноградные капли
лилово-янтарные слезы
на росстанях лета
облетевшей лозы
протяжные ноты на стенах
Ускользают на цыпочках листья
на цепочках следы узнаванья
прощанья прощенья
дыханья
закружившейся музыки
Просто по кругу
по кругу
* * *
Очертить круги околесицы,
краем глаза заметить двери
из игры на пожарную лестницу.
не живут в моем доме звери.
Переспать с бедой –
утро вечера
не найдет, словно жабью кожу.
Перейди порог –
больше нечего
догонять.
Натянулись вожжи
декабря.
Как клубок запутался,
как небрежно память одета!
Лабиринта бессонные улицы,
золотые пылинки света.
* * *
Долгое время
Дежурим по кухне
Ты снова дашь отдых рукам
упустив на вершине свой камень
А я завяжу на запястьях веревки
Предчувствуя медленный стон
в эйфории смиренья -
cиндром Андромеды
Цунами инстинкта размоет
песок аксиом
в неевклидовом строгом пространстве
Привязаны руки
расправлены крылья
Я здесь господа
я уже перед вами
* * *
Кромешная радость
рентгеновский снимок
Как чайник поет –
не иначе к морозу
На стрежень зимы
улетаю негаданным эхом
Вразнос по пескам
по карманам подъездов
от новых подарков
от песен на старых кассетах
от первого снега
от выпитой вовремя водки
Дверной колокольчик
домашний набат на границе
Круги по воде
холодные кольца Сатурна
* * *
Два сапога по-испански не пара.
Краска с лица исчезает до срока.
Мой водопад не погасит пожара,
ваша строка не исполнит зарока
медленных лет под навесом покоя.
Дети на вкус понимают предметы.
Миг осязанья.
Тропа к водопою.
Мелкая дрожь.
Огонек сигареты.
* * *
Слепок момента.
Стеклянная жизнь.
Треснувший год разлетится в запое
старой тревоги.
Покрепче держись –
на повороте случится любое
черное дело.
Остынь, мой пророк,
бочка – твой дом.
Не ищи человека
с прежним огнем.
Не ходи за порог.
Баба с повозки,
да конь твой – калека.
* * *
Не молчи моя кровь
злой горбун на плечах у Синдбада
Просыпайся скорей
а не то опоздаешь вернуться
День как день
на закраинах ночи
перепутались лица
огни и сноровка
брать свое
жечь бурьян
охранять огороды
мелкой солью вдогон
По косым переулкам
по шахматным клеткам
по голодным углам
затаились лернейские гидры
недописанных слов
недопитой любви
неубитых сомнений
* * *
Закономерность.
Медленная карма.
Ночной трамвай четырежды прокаркал
на давний дом,
на трудные молитвы,
на долгий пир житейской доли.
Да что хранить
в оборванном кармане…
Дорожный дым
от угольного камня
тебе расскажет, как была упряма
земля, что носит
нас с тобою…
* * *
А может, не надо
весеннего лада,
а может, все просто –
бульвар да камыш,
да мир как отрада,
и вовсе не надо
глядеть, как мой кот
сел в засаду
на мышь.
* * *
Молчание вымысла,
замочная скважина.
Вы скажете –
да, что Вы скажете –
неважно, выжжено,
прожито,
и не жужжите.
Жалит.
* * *
Инфанта в оковах безденежья
танцует вальс
вокруг театральных касс
Невыразимо неистовый
солярный символ
Раз – два – три – раз…
Взмах выплеска
протуберанца
пыльный выстрел
Ты видела –
не выдумала
свободу выбора королевства
Судьей
сиделкой
сиротой
Со стороны…
* * *
Мне снятся сны.
По Кафке.
Лениво открываю карты
пасьянса времени.
Желанный мой,
жеманный,
не выпадет,
не сбудется смятение
во сне до дна реки,
до наводнения –
то кран на кухне капает…
А поутру бежать,
не помня имени,
в мороз,
в морозом выжатый
остаток слез,
в разливы инея,
стараясь не застынуть….
* * *
Это просто. В горсти.
Надо только на пальцах остаться.
В чем находит свое постоянство
подоконник – февраль,
перлюстрация мартовских писем –
в марте правда ль –
апрельский болван
дозревает, наивный и важный.
Под растрепанных гроз барабан
стало лето степенным и влажным.
Только нить паутинную
с ленцой с лица отвести,
осторожно взвести –
оставляю
серый дым
старый сон
всё однажды.
* * *
Апрельский дождь.
Полночный джаз окна.
Сирень сегодня поклонялась ветру,
гроза ступала, чувствуя мосты
из радуг,
что придут
когда-то летом.
партнеры проекта:
Клуб фантастов
"НФ - зона 2000";
Литературное общество "ТЬМА";
Дизайн студия "Карандаш".
информационные партнеры:
Литобщество "ТЬМА"
Страх.ru
Horror zone
Russian dark pages
Dark Art 3D
Безграничный ужас
Форум ужасов
Форум Постапокалипсиса
Сайт Арахау
Сайт А.Передереева
www.aleksperedereeff.narod.ru.
В ЧЕТВЕРТОМ НОМЕРЕ БУДУТ ОПУБЛИКОВАНЫ ПОБЕДИТЕЛИ КОНКУРСА "ЧЕРНЫЙ КОТ - 2011".
В ТРЕТЬЕМ номере участвуют следующие авторы:
1. МАКСИМ МАКСИМЕНКО - "ШЕРСТЯНОЙ ВОЛЧОК"; (РОССИЯ).
2. ВАСИЛИЙ РОЗАНОВ - ОПАВШИЕ ЛИСТЬЯ"; (РОССИЯ).
3. ЕКАТЕРИНА КАРЕТНИКОВА - "ЛЕТНИЕ ЛЮДИ"; (РОССИЯ).
4. НАТАЛЬЯ ГОЛУБЕНКО - "МЕРТВАЯ НЕВЕСТА"; (РОССИЯ)
5. ДАРАТЕЙЯ ЦОЙ - "ЦИТАТА СМЕРТИ"; (БЕЛАРУССИЯ).
6. АЛЕКСАНДР ПАНЧЕНКО - "ПАДШИЕ АНГЕЛЫ"; (РОССИЯ).
7. ВАСИЛИЙ ВЯЛЫЙ - "УЛЫБКА ИОСИФА ЛЬВОВИЧА"; (РОССИЯ)
8. ОЛЬГА КРАСИЛЬНИКОВА - "ЧЕРНЫЙ СТРАХ...";"МЫ ПО СНЕГУ..."; "МЫ ОТСТУПАЕМ НА ВОСТОК" (РОССИЯ).
9. АННА МАМАЕНКО - "КОНЕЦ БУРАТИНО"; " НА ЧЕРНЫХ РУДНИКАХ"; (РОССИЯ).
Во ВТОРОМ номере участвуют следующие авторы:
1. АЛЕКСАНДР ПУШКИН - "ГРОБОВЩИК"; (РОССИЯ)
2. АНДРЕЙ ШИТЯКОВ - "ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ПРОКЛЯТЫХ"; (РОССИЯ)
3. МИХАИЛ СЕМЕУСОВ - "САР-ЛИ"; (РОССИЯ)
4. АЛЕКСЕЙ КАРЕЛИН - "ТАКЕЦУРА ИЗ КИУШУ"; (РОССИЯ)
5. ПАРФЕНОВ. М.С. - "СИР МОРГРИВ"; (РОССИЯ)
6. МАКСИМ ЧЕРНЫХОВИЧ - "НОЧНОЙ ГОСТЬ"; (БОЛГАРИЯ)
7. ЕЛЕНА СЕМАГИНА - "ЛУННАЯ ПЕСНЯ"; (УКРАИНА)
8. ВАДИМ КРУГЛИК - "ЛУННАЯ ГОСПОЖА"; (БЕЛОРУССИЯ)
9. ВИТАЛИЙ НИКОЛАЕВ - "ОДНАЖДЫ ГДЕ-ТО ТАМ"; (РОССИЯ)
В ПЕРВОМ номере участвуют следующие авторы:
1. Игорь Васильев - "Дом пропавшего архитектора";
2. Василий Вялый - "Добро пожаловать на мой ночной кошмар";
3. Александр Галиновский - "Странствующая смерть";
4. Николай Гумилев - "Ужас", "За гробом";
5. Владислав Женевский - "Каждая";
6. Андрей Каминский - "Рыжечка и куколка из чертовой бороды";
7. Лео Хао - "Псы", "Черный";
8. Анна Мамаенко - "Королевская охота", "Ночь на базарной площади", "На городской окраине", "Ритуал";
9. Евгений Петропавловский - "Мертвый отряд";
10. Андрей Сенников - "Кома";
11. Дмитрий Тихонов - "Мертвый штиль";
12. Вадим Турецкий - "Так же, как у всех";
13. Евгения Халь - "Петрушка или полынь".
Редакция журнала:
Отдел литературы - karandash204@mail.ru
Отдел рекламы и распространения – sumrakgen@yandex.ru
НЕПОСТИЖИМА МЫСЛИ КУТЕРЬМА.
Вы эту страну не найдете
на картах.
О ней рассказать вам могу только я.
Основой всего есть борьба Света и Мрака.
Забавен был палач,
упавший на топор.
Случайность правит жизнью...
Слуга закона он.
И кровь и боль Судьба его. Спасенья нет...
Любуясь формами теряешь суть.
Ведь форма часто лучше содержанья.
Даяне своё сердце подарив.
Бездыханным с коня упал.
И лишь доспехов звон остался...
А красота её убила многих воинов.
Поскольку Смерть ей крестною была...
И воины те, подобны были Аду.
И стыла в жилах кровь.
При виде их деяний...
Но отступать нельзя, хоть отовсюду крики.
Веди же нас, отважная Лиолла.
Пусть мало нас, но силы нам придаст.
Вера в добро и мир без Тьмы...
Серебряным клинком вонзился наш отряд.
В тот черный саван покрывавший землю.
За ними была Тьма,
за нами Солнца свет!
Мы жгли огнем слуг Тьмы, без состраданья.
Но наши силы были не равны.
И тот кто их привел, лишь криво усмехался.
Членистоног и многолик. Он порожден для черных дел.
И жажда крови, боль и смерть, его удел...
Ему ли понимать, что гибнем мы за Свет.
За день, который народился.
За тех, кто будет после нас...
И смерчем закружилось пламя, разверглася земля.
И вынырнул из Ада.
Красный демон,
нещадно все и всех круша.
© 2011 Редакция
альманаха "СУМРАЧНЫЙ ГЕНИЙ",
© 2011 Разработка сайта ДС "КАРАНДАШ".
Все права на материалы, публикуемые на сайте
журнала и электронные версии
изданий, принадлежат авторам и охраняются
в соответствии с законодательством РФ, в том числе, Законом РФ "Об авторском праве и смежных правах".
При любом использовании материалов и новостей сайта и печатных изданий, гиперссылка (hyperlink) на данный сайт ОБЯЗАТЕЛЬНА.
Редакция журнала "Сумрачный гений": karandash204@mail.ru